Каньонинг в ущелье Муджиб

О чем бы ни думал, в какую бы сторону ни смотрел, перед глазами проступает бело-зеленое рваное кружево… Оно бьется и пульсирует, словно живое существо, взлетает клочьями, с утробным грохотом вспухая и возносясь над головой. И я рвусь из и через него — вдоль исполинской зализанной потоком стены к бесконечно далекому изгибу, за которым должно стать легче. Где можно будет вздохнуть, выхаркнуть из горла капли воды и пены и еще раз вздохнуть…

Трясу головой, и наваждение растворяется. Синий экран “компака”, за спиной постанывает на кушетке в температурном забытье Лю… Замерзнуть в реке посреди каменистой пустыни, да так, что простудиться? Надо же! Скажи кому, что наплавались до синевы и дрожи… и где? В Иордании?! Рядом урчит компьютер, выплевывая в галерею фотографии. Если бы не эти прямоугольнички бесплотной красочной информации, вчерашний день показался бы сном. Да и позавчерашний.

Вы видите цветные сны? …Каждый раз, проклиная завязки и замки, крышку и липучку, доставая, а потом вновь мучительно долго упаковывая фотоаппарат в броню гидроизоляции, каждый раз хочешь бросить это мазохистское занятие. И просто идти, брести по воде, плыть налегке, обнимая глазами и душой окружающий мир, придуманный восточным волшебником… Но как же я расскажу об Этом? Действительно видел или насмотрелся фотографий в бешено дорогом лаковом альбоме?

И я в очередной раз останавливаюсь на отмели, чтобы скинуть рюкзак, расстегнуть карман, молнию кофра, отвинтить крышку пластиковой банки, вынуть гидромешок, с хрустом разлепить желтую липучку и, наконец, вытряхнуть на почти сухую ладонь серебристый брусочек фотоаппарата… И окружающий нас каньон начинает втягиваться внутрь этого электронного существа, чтобы потом, возникнув на экранах, протереть сухой тряпочкой запотевшее стекло памяти…

Нет, это слишком красиво, чтобы быть реальностью! Речка, шум воды на зеркальных перекатах, солнечные блики. Ущелье Муджиб — вверх по течению просторное, вниз — сумрачная прорезь меж циклопических стен. Нам сюда. Скалы подпирают, заставляя прикоснуться к воде. Идем вброд, плывем между тростниками, перебираемся через навал глыб и замираем. Где взять слова? Изумрудная вода, причудливые контуры восходящих в небо скал, песчаники играют цветами всех оттенков желто-красной палитры. Черные тени — макияж зеленоглазой красавицы реки… Она с восточным изяществом заключена в фантастическую оправу каньона, тянет к себе и в себя, ласкает тело и взгляд, бередит душу…

Пена шумящих впереди водопадов — кварцевая окантовка малахитовых панно… А вот и первые перила! Над замершим в величавом оцепенении аквамарином озера меж скал — красная ниточка веревки. Туда, в сужение за поворотом, с шумом еще невидимого водопада ведет этот путь. Без веревки сюда не сунешься… Против течения вплавь с рюкзаками… Мы вскарабкиваемся на скользкие от водорослей лбы, обходя водопад.

Второй водопад интереснее. Кажущийся бешеным поток вырывается навстречу в узкую щель меж скалой и глыбой, и именно туда надо как-то войти.

Шум воды наполняет каньон, будто ватой… Вижу безмолвно шевелящиеся губы Леши, понимаю:
— Слева! Там камни!

Взбираюсь сквозь пену. Мерзнем! Так трясет, что начинаю сомневаться — получится ли фото четким…
Уже неделю каждую ночь я бреду по фантастическим уступам, куда-то плыву. Сны возвращаются, сбрасывая давление переполненной впечатлениями памяти, сны — как предохранительный клапан…

Каньон перед нами… Ну не приходилось пока видеть подобное, разве что в кино! Но кино — суррогат для всех. А тут — твоя персональная порция шока всем сенсорам и нервным окончаниям. Реально и по полной программе. Песня Муджиба уже звучит в наших душах — вкрадчиво, но властно. И под ее вопросительные интонации мы входим в каньон. Кто найдет в себе силы устоять перед зовом Приключения?

Река мечется от стены к стене, все ускоряясь. Не знаю, сколько идем, — время слилось с потоком воды. Ажурная вязь контуров возносит наши взгляды к недоступно далекому свету — там, на колоссальной высоте, золотистые венчики скал в голубой ленточке неба говоря т о том, что солнце — не выдумка. Впереди навал камней, косая плита вздыбилась справа, туда же примыкает отмель, где собралась вся убежавшая вперед компания. Неужто обещанный водопад?

Подхожу к краю… Есть отчего присвистнуть! Поток рушится вниз — слева, наискось к правой стене. Толстая пенная струя — двадцатипятиметровый изогнутый столб — упирается в озеро под ногами… Да и не озеро это — пенный котел, вспухающий бурля щи м хаосом перепуга иных струй, пульсирующий и кипящий. Озеро — оно дальше, от стены до стены — изумрудная глубина, перехваченная отмелью у поворота каньона. И там, за и над отмелью, — громадная глыба, застрявшая между стенами примерно на нашей высоте, этакий кубик великанов на весу… Обалденно!

Снова и снова ощупываю взглядом белую кипень под нами. Как ее проходить? Спуск по этому углу приведет точно под стену, в самый котел, где не выплыть… На моей памяти пенные ямы и поменьше напрочь топили добрые катамараны… А мы? Песчинки с нулевой плавучестью…

Что-то тут не то — с этим спуском. Ничего не видно — правда, все загораживает драконья спина струи. Протискиваюсь в щель между песчаниковыми глыбами, стараясь не свезти о рашпиль песчаника кожу, спускаюсь. Повисаю. Путь прямо вниз теперь представляется попыткой суицида… Но с нижней полки открывается возможность уйти вглубь, под скалу, где шумит более слабая струя.

— Там должны быть перила! — кричит Леша, указывая под левую стену. — Я пойду посмотрю. Он исчезает ненадолго, появляется вновь:

— Я нашел обход!   Внутри под скальным навесом пещера — сверху рушится струя, шум, брызги, куда идет эта вода, толком не видно… Голубая крученая веревка уходит в толчею волн у левой отвесной, местами нависающей скалы. Принимаем Лю в грот, где кружится неплотная водяная пыль. Здесь сумрачно, стоим по пояс в воде. Все, наш выход… Смотрю на предстоящий путь и чувствую, что делаю все не так. Не так… Очень тревожусь за Лю, что стоит рядом и доверчиво смотрит на меня. Вот сейчас она пойдет следом… Но ведь есть перила! Правда, они как-то странно идут вниз, вглубь, под воду. Наверное, слабина большая… Пробую выбрать перила, и они напрягаются почти сразу, и натяжение их идет вниз. Все как-то не так… Ну подумай — что? Остановись! Нет, азарт гонит вперед. Хочется уже пройти, чтобы все осталось позади.

— Держись за портфель! — кричу я Лю. — Крепко держись! Не отпускай!

— Хорошо!

— Пошли! — делаю шаг и сразу же проваливаюсь с головой. Пена не держит, перед лицом бело-зеленое рваное кружево…

Оно бьется и пульсирует, словно живое существо, и взлетает клочьями, с утробным грохотом вспухая и возносясь над головой. Выпрыгиваю и делаю неудачный вдох… Такого со мной не было никогда — капельки пены влетают в легкие и перехватывают дыхание… И мне остается только держать в себе кашель, что нарастает в груди. Тяну на себя перила и плыву. Плыву и чувствую, что Лю держится за рюкзак… И еще чувствую, что веревка уводит меня под скалу, все глубже погружая в кипящий поток. И я рвусь наверх из этого белопенного монстра, и через него — вдоль исполинской зализанной потоком стены — к бесконечно далекому изгибу, за которым должно стать легче. Где можно будет вздохнуть и выхаркнуть из горла капли воды и пены…

Лю давит на рюкзак, и перила, что я пытаюсь вырвать из-под скалы, уже совсем утопили меня… И я не могу крикнуть Лю, чтобы дала мне всплыть, и боюсь, что если она отцепится в этой мясорубке, то…
И тут в каком-то разрыве пены мне удается чудом вздохнуть — самую капельку, чтобы продержаться еще малость… И когда уже нет сил терпеть этот кашель с удушьем пополам, вдруг оказывается, что могу вытерпеть еще… и еще. Не знаю, каким чудом дотягиваю до поворота. Проклятая веревка выскакивает из-под выступа в глубине и дает опору, позволяющую всплыть. Я вырываюсь из лап потока и дышу, и кашляю, и кричу одновременно — от ярости и радости, и упоения этой безумной схваткой. Я обретаю зрение, слух и… вдруг чувствую, что на моих плечах нет Лю!

Вспышка страха ослепительна и остра, но — уффф! — Лю плывет в полутора метрах сзади.

— Я наши паспорта поймала! Только тут обращаю внимание, что рядом покачиваются и уже обгоняют нас пустые бутылки-поплавки и голубой футляр из- под туалетной бумаги… Чертов рюкзак с замками, конечно, разъехался!

— Ты как? Нормально? Не нахлебалась?

— Нет, в порядке. Только водой сильно придавило…

Мы с Лю выгребаем на заветную косую отмель, в дальнем конце которой есть даже сухой островок. Из-за пенного поворота выплывает Глеб. В своей спелеокаске с фонарем классно выглядит!

— Как перила?

— Нормально вроде. Я их из-под выступа выдернул, подтяни! Перекуриваем с Глебом на отмели, жадно вдыхая теплый сигаретный дым.

Окончание каньона чувствуешь, словно выход из пещеры. Там, в пещерах, это особый запах — “зона озона”, что всегда встречает перед выходом в солнечный мир. Острая свежесть — то ли прощальный взгляд пещеры, то ли поцелуй Земли… В каньоне — иначе. Светлеет, но этот свет идет не сверху, из изломанной прорези скал на сумасшедшей высоте, а спереди. Блики на красочной, но пригашенной сумраком палитре скал становятся ярче — едва заметно, но все увереннее. Мы замираем от переполняющих нас чувств. Муджиб выпускает нас, и последний вид из распахнутого каньона достоин увенчать этот день! Ирреальная полоса моста, будто повисшего в воздухе без связи с землей и скалами, и крохотные фигурки людей на нем, и… нет слов, нет красок и нот… Все переполнено, все вторично, не высказать, не объяснить…

Понравилась статья? Поделиться с друзьями:
0 0 голоса
Рейтинг статьи
Подписаться
Уведомить о
guest
0 комментариев
Межтекстовые Отзывы
Посмотреть все комментарии