Русский Север и Средняя полоса
Русская равнина, одна из крупнейших на Земле, простирается от Лапландии до Причерноморья. Возвышенности чередуются здесь с низинами, и множество крупных спокойных рек пересекают равнину во всех направлениях, унося свои воды либо на юг — к Чёрному и Каспийскому морям, либо на север и запад — к Баренцеву, Белому и Балтийскому. Когда-то вся равнина была покрыта богатыми смешанными лесами (с дубом, липой, вязом, клёном, сосной и елью), но человек изменил её до неузнаваемости, вырубив и «поменяв» леса, осушив болота, распахав степи и луга. Нигде более в XX столетии природа России не испытала такого масштабного перерождения в индустриальный ландшафт, как в средней полосе. Во второй половине XX в. резко увеличилось «давление» и на природу Русского Севера, где большое число озёр и болот — природных хранилищ и фильтраторов пресной воды, — и побережий морей (Белого, Баренцева, Балтийского) с гнездовьями морских птиц и нерестилищами рыб, в том числе королевы лососей сёмги.
Созерцать ландшафты Русской равнины в том виде, как они выглядели какие-нибудь 300 — 500 лет назад, сейчас можно только на территории природных резерватов. Первые государственные заповедники, взявшие под охрану островные массивы древних дубрав и эталонные участки степей («Лес на Ворскле», «Галичья Гора», Воронежский), появились в 1925 — 1927 гг. В 1930 — 1937 гг. к ним добавились Центрально-Лесной, Хопёрский, Окский, Центрально-Чернозёмный и Мордовский заповедники, а в 1945 г. — Приокско-Террасный. В 1930 — 1931 гг. были организованы первые заповедники на севере России (Лапландский, Кандалакшский, «Кивач»), а начиная с середины 1980-х гг. здесь стали создаваться и национальные парки (многие возникли в 1990 — 1992 гг.). В настоящее время в Северной и Центральной России существует 28 заповедников и 17 национальных парков.
В краю салм, луд и птичьих базаров
Острова Русского Заполярья… Стихия ветра, воды и камня. Огромные «бараньи лбы» — отполированные прибоем глыбы гранита. Разноцветный ковёр из мхов, лишайников, вороники и багульника. Стланиковые заросли можжевельника и невысокие, искривлённые ветром сосны. Пьянящий морской воздух, наполненный криками чаек и крачек. И само северное море — когда шумное и сердитое, когда ласковое, умиротворённое; чёрно-синее или стальное, под стать свинцовому небу, с пенными гребешками на волнах или с искрящимися на солнце весёлыми бликами. Сотни островов с лесками и скалами и тысячи безлесных и плоских островков-луд разбросаны вдоль берегов Карелии и Кольского полуострова в водах Белого и Баренцева морей. Это всё птичьи острова, страна северных пернатых, которые возвращаются сюда весной огромными стаями, чтобы за короткое полярное лето вывести потомство и, умножившись в числе в два, а то и в три раза, снова устремиться через земли и воды на юг, кто в Средиземноморье, кто на экватор, а кто и дальше — на юг Африки или вплоть до ледяного щита Антарктиды.
Долгими полярными ночами на заповедных островах остаётся только охрана, и только сполохи северного сияния озаряют дрожащим светом белую равнину замёрзшего моря с тёмными пятнами лесистых островков. Лишь во второй половине мая весна приходит в Беломорье, и начинают свою видимую циклику движений приливы и отливы. В конце мая к берегам подойдут стаи гаг, и острова огласятся гоготом чаек. Вскоре с юга потянутся сонмы птиц, морских и наземных, которые буквально заполонят собой воду, сушу и небо.
Морские птицы благоденствовали здесь многие и многие тысячи лет, пока не появился на берегах северных морей человек. И тогда «райские острова» превратились для птиц в ловушку, где они ежегодно теряли всё потомство, хотя и продолжали, следуя инстинкту, возвращаться в места своего рождения. Гаги уничтожались ради удивительно мягкого и теплоёмкого пуха, сбор которого стал массовым промыслом, грозившим истреблением этой замечательной морской утки.
Прежде всего для сохранения гаги в 1932 г. и был организован первый в России морской заповедник, названный Кандалакшским. В него вошли группа островков «во главе» с Ряшковом и большой и лесистый остров Великий (в Кандалакшском заливе Белого моря), архипелаг Семь Островов (крупнейший из них — Харлов), Гавриловские и Айновы острова в Баренцевом море. Очень скоро задачи заповедника расширились до охраны и изучения всех здешних морских птиц и зверей. А кроме того, он призван был беречь хрупкую красоту островов севера России.
Заповедник начинается с Кандалакши, откуда небольшие боты уходят к острову Ряшков, где в избушках живут егеря, а с весны по осень — учёные и приезжающие помогать им студенты-биологи. Остров небольшой (около 2,5 км в длину и менее 1 км в ширину) и находится в центре многочисленной группы островов в северной части Кандалакшского залива. По виду это типичный «северянин»: царство корявых сосен на каменистых кряжах с белым ягелем и арктоусом; заросли карликовой берёзы, багульника, морошки и вороники; покрытые зелёными мхами огромные моренные валуны. Лишь у заболотинок и озерцов стоят седые от лишайника узкие высокие ели. На озерках лесистых островов гнездятся гоголи, свиязи и другие лесные утки. На каменистых мысах с можжевельником селятся гаги и крохали. Безлесые же луды — царство крикливых чаек и крачек, тучи которых взмывают в воздух при приближении лодки. Под защитой крачек устраивают свои гнёзда морские утки и кулики.
Белое море знаменито большим разнообразием подводной жизни, с которой можно познакомиться без акваланга и гидрокостюма, бродя на пике отлива по литорали, как называют обнажающуюся при отступлении воды прибрежную полосу морского дна. Пестрят на камнях белые раковинки морских желудей (балянусов), темнеют скопления мидий, бросаются в глаза застрявшие среди водорослей морские звёзды. Под каждым приподнятым камешком волчками кружатся мелкие рачки гамарусы. На крупных камнях остаются, переплетаясь, скользкие слоевища фукусов. Их вздутые «плодики» лопаются под ногами со звуком хлопушки. Влажный песок покрыт словно бы крошечными вулканами. Внутри «вулканов» сидит их хозяин и строитель — покрытый ресничками морской червь-пескожил. На десятки сантиметров вверх вырываются фонтанчики воды. Это мии — моллюски, которые, когда их потревожат, сжимают свои белые створки и выбрасывают воду через сифон. Если всё-таки нырнуть с аквалангом, можно увидеть множество разных морских звёзд, ежей, актинидий и губок, а также всевозможных рыб. Обращают на себя внимание красивые студенистые существа, как бы парящие в воде на полупрозрачных складках-плавниках. Это особые голожаберные моллюски, именуемые морскими ангелами.
В сотне километров южнее архипелага с Ряшковом, на самом полярном круге, лежит остров Великий — южный форпост заповедника. Это как бы большой кусок карельской земли (длина острова около 20 км) со скалами, еловыми лесами, лесными озёрами и болотами, где нога тонет в мягком ковре из черники и мха. В этом таёжном уголке заповедника гнездятся глухари, ястребы и неясыти, здесь легко повстречаться с лосем и медведем. Осенью по ручьям и речушкам в глубь острова поднимается кумжа, чтобы метать икру в пресных лесных озёрах, называемых «кумяжьими ламбинами». В салмах и губах вокруг острова Великого, особенно в Бабьем море, постоянно видишь тюленей — нерпу и морского зайца. Иногда они выбираются из воды и отдыхают на обсыхающих во время отлива камнях. Изредка удаётся заметить и белого полукита-полудельфина, именуемого белухой.
На птичьих базарах тесно жмутся друг к другу не только птицы, но и их гнёзда. А у кайр яйца лежат прямо на голой поверхности камня, однако имеют грушевидную форму со смещённым центром тяжести, так что если их случайно задеть крылом, они не падают вниз, а лишь начинают крутиться волчком. Птенцы какое-то время сидят на тех же балкончиках, а затем бесстрашно прыгают со скал и — лёгкие, пушистые — «парашютят» на воду, где проведут ещё много дней и недель, пока окончательно не встанут на крыло.
Совсем иной мир, иная природа на заповедных островах у мурманского берега Баренцева моря (Гавриловские и группа Семи Островов). Здесь высятся гранитные скалы, о которые разбиваются волны, нагоняемые арктическими ветрами. Никаких деревьев — ни елей, ни сосен. Вокруг только камень и тундра с ягелем, вороникой, арктоусом и дриадой, а то и с одним накипным лишайником. Береговые обрывы и плоские вершины островов усеяны птицами — чайками, кайрами, тупиками и бакланами, их тут многие и многие тысячи. Шум прибоя и завывания ветра перебиваются крикливым многоголосьем пернатых, которые время от времени срываются со скал и устремляются к воде, где плавают и ныряют, добывая себе пропитание — рыбу.
На самом северо-западе Мурмана, в водах залива Варангерфьорд у границы с Норвегией, лежат два «крайних» заповедных острова — Большой и Малый Айновы. В отличие от Семи Островов они почти лишены обрывов. Аскетичных северян поражают здесь роскошные «цветники» из золотой купальницы и чая, белоснежные — ромашки. Тут гнездятся тысячи чаек, крачек, гаг и тупиков. Местами невозможно ступить, чтобы не раздавить яйцо или птенца. «Главная» заповедная птица Айновых островов — тупик (представитель северной семьи чистиковых птиц). Это арлекин пернатого мира, у него забавно раскрашенное «лицо» и огромный яркий плоский клюв, за который тупиков прозвали северными попугаями.
Тупики вырывают в торфяной оболочке островов норы с ответвлениями-галереями, где и выводят потомство. Многие пары тупиков создают в почве своего рода подземный лабиринт. За рыбой тупики вылетают на море, где ныряют и плавают под водой, помогая себе крыльями, как пингвины.